|
ФЕЛИКС РАХЛИН К 90-летию основания города Афула Грады Израиля - венок сонетов От автора: Сонет - 14-строчное стихотворение, стихотворный метр и рифмовка которого обусловлены жёсткими правилами. Венок сонетов - одна из "твёрдых форм" в классической поэзии, существующая со средних веков. Это тематический цикл из сонетов, где последняя строчка каждого служит первой для следующего, а последняя строка последнего сонета является первой в первом. Повторение строк является одной из обязательных особенностей этой формы, а последний, итоговый, заключительный сонет весь состоит из первых-последних строк предыдущих 14-ти и резюмирует идею всего венка.
По статистике в Израиле есть 14 городов, население которых насчитывает не менее 100000 человек. Но в "венке" должно быть 15 стихотворений… Город Афула в этом году отмечает своё 90-летие, и до конца нынешнего столетия собирается войти в список городов-стотысячников! Это и дало мне основание ввести наш город в венок. Надеюсь, читатель заметит, что итоговый, 15-й сонет венка, так называемый мадригал, является также и акростихом. 1. Cын Иерусалима – Тель-Авив Сиона град! В сиянье золотом Ты – мать градов Израиля святая. Они живым воздвигнуты трудом – Средь них столицановая – вторая,
Как Б-жьих Сочинений новый том… Нет, он – не образ призрачного рая, Но лет уж сто, горя и не сгорая, Бушует пламя в сердце молодом.
Цветёт он, древность Яффы поглотив, Здесь небоскрёб сдружился с «баухауз», А старый быт ужился с ноу-хау…
Нам Холм Весны поведает о многом, Контрастов город – новый Тель-Авив, Взлелеянный самим бессмертным Б-гом. * 2. Хайфа Взлелеянный самим бессмертным Б-гом, На севере страны есть в бухте порт. В Израиле им каждый житель горд – Здесь старт и финиш всем морским дорогам!
Залив глубокий изогнулся рогом, Над ним Кармель – вечнозелёный торт, Пристать сюда стремится каждый борт – Есть место хоть корветам, хоть пиро́гам…
Здесь технион и университет, Гордится город мира и побед Профессором, рабочим, педагогом…
Минуты – кайфу, и часы – трудам! Влюбился, Хайфа, в твой Бахайский храм – Едва предстал я пред твоим порогом.
3. Бней-Брак Едва предстал я пред твоим порогом, Мой первый дом в Израиле, Бней-Брак, – В метаниях меж Гогом и Магогом Я твёрдо понял: нет, ты мне не враг!
Школярского старания итогом, Венцом моих студенческих атак, Так стало (к сожаленью только так!): В иврите я на уровне убогом…
С тобой, Бней-Брак, хранителем традиций, Весь день готов молиться и трудиться, Заучивая: «ба́ит» - это дом» -
Дом веры праведной ! «Тиру́»! (Смотрите!) О, мой Бней-Брак (не врите на иврите!), – Ты в сердце обозначился моём!
4. Ришон-ле-Цион Ты в сердце обозначился моём, О, Ри́шон-ле-Цион - к Сиону первый! Пятнадцать городов – пятнадцать перлов, Ты – первой из жемчужин в сонме том.
Страны едва ль не первый агроном Здесь виноделья путь наметил верный, Оркестра первого аккорд здесь мерный «А-Тиквой» прозвучал, как вещий гром.
Здесь многое произошло впервые, И жёсткие здесь выпрямились выи, Когда в сиянье неба голубом
Взметнулся флаг наш, белый и лазурный, Благословляя в жизни этой бурной Изгнанников предвечных общий дом.
5 Ашдод Изгнанников предвечных общий дом, Созданье давних предков филисти́млян, – Ты – украшенье древней Палестины, Упорным возрождённое трудом.
Твоей красы не описать пером, И вольным зодчим щедро не простим ли, Что разные в тебе смешались стили, - Лишь скуки не найдём в смешенье том!
Ашдод ! Аж горд, в солёном «аш-два-о», Я так люблю сияние твоё, И славлю я тебя высоким слогом,
Ты сам собой веков уж сорок горд, С рождения наш древний южный порт, Ещё возникнув на горбе отлогом.
6. Рамат-Ган Ещё возникнув на горбе отлогом, Разлапистый красавец Рамат-Ган, Чудовищем. пластичным осьминогом, Отважно и нахально вполз в Гуш-Дан.
На торжества страны он не был зван, И всё ж, назло соседям-недотрогам – Бней-Браку с Тель-Авивом – с миром строгим Затеял увлекательный роман.
Он, притворясь сперва простой деревней, На сей земле, непредставимо древней, Алмазной биржи вдруг отгрохал дом!
Потом – зверям дал вольное сафари, И бывший спрут стал словно львом в Сахаре, Раскинувшись под голубым шатром!
7. Петах-Тиква Раскинувшись под голубым шатром, Врата надежды нашей, Петах-Тиква, Прожарилась на солнце, словно тыква, И стала жарко пышущим костром.
В предместье Тель-Авива городском Услышите подчас заводов рык вы, Плесканье очистительное миквы, Как бы извечный спор добра со злом.
Не сладостные сени райской рощи – Болото малярийное сам Ротшильд Здесь осушить затеял, чтоб итогом
Стал ты, который нам теперь так дорог, Врата надежды, долгожданный город! Уже застыл ты в ожиданье строгом…
8. Холон Уже застыл ты в ожиданье строгом, О город, что построен на песке. Ты вспоминаешь с гордостью о многом, Задумавшись в волненье и тоске.
И у тебя, как жилка на виске, Пульс бьётся в переулочке убогом. И по твоим асфальтовым дорогам Машины мчат в неистовом броске.
Но главное твоё богатство – дети. Для них в твоей округе солнце светит. И море Средиземное – для них.
Для них – твои сады, бульвары, зданья, Для них живёшь, Холон, ты в ожиданье Событий и открытий мировых.
9. Беэр-Шева Событий и открытий мировых, Библейская Вирсавия, премного Случилось в жизни на глазах твоих, - Полна земных чудес твоя дорога.
О кладезь клятв, тебе – моя эклога, Твой благородный профиль смел и лих, И ты высокого достойна слога, Восторгов и желаний молодых.
Тобой гордиться я не перестану. Здесь Рена Муха, Юра Арустамов И Феликс Кривин песенок своих
Создали много, высоко их ставит Молва, но не она их громко славит, А мой весьма несовершенный стих
10. Нетания А мой весьма несовершенный стих Воспеть тебя не сможет - не осилит Задачи сей, - он слишком вял и тих… Нетания, ты с каждым днём красивей!
И ты меня, пожалуйста, прости За то, что из курортов всей России Лишь Геленджик тебе собрат… Проси я Хоть век, - других, ей-богу, не найти!
Да длится век твой, как твой длинный пляж Нетания, курорт прекрасный наш, Сверкающий в святого солнца свете,
Сама ты, как твоих алмазов горсть, И каждый званый и незваный гость Любовью нежной пусть тебя отметит.
11. Бат-Ям Любовью нежной пусть тебя отметит Сам Б-г, Дочь Моря, нежный мой Бат-Ям. Но, как известно всем твоим друзьям, Ты также Дочь Столицы (по примете)…
Ты мокрою зимой – в мечте о лете, А летом – грёзой о прохладе пьян, Но бредни климатические эти Вовек не осознать иным краям.
А жители твои – потомки йеки, «Румыны» - человек на человеке, И магрибинец, и наш брат «а-ид» –
Простые замечательные люди – Твою историю и душу любят И твой великолепный, гордый вид!
12. Ашкелон И твой великолепный, гордый вид, С мятежными волнами гордо споря, Со стороны бушующего моря Столетий сорок всем гостям открыт.
Как много раз бывал с камней ты срыт И стёрт с лица земли, познал ты горе И муки, но судьбе. как воин, вто́ря, Воспрянул, ладно скроен, крепко сшит.
Царь Ирод здесь родился не напрасно – И землякам его должно быть ясно, Зачем достался им и меч, и щит.
Я знаю: этот город полной мерой Своим примером, доблестью и верой, – Меня не златом щедро наградит.
13. Реховот Меня не златом щедро наградит Вс-вышний, дав мне в дар твои просторы, О, Рехово́т, любой на свете гид Об имени твоём затеет споры.
Но я недаром в спорах часто бит, И вот, не начиная разговора, С красы твоей, как истинный семит, Не отвожу я пламенного взора.
Ты был деревней – а теперь ты град, Скопленье стройных каменных палат, По улицам твоим гуляет ветер…
Ты – центр наук, ты – разума оплот, Дух Вейцмана не славу нам споёт, А голосом признанья пусть ответит.
14. Афула А голосом признанья пусть ответит Афула-град поэту своему. В Леванта захолустье пусть мне светит Её фонарик сквозь туман и тьму.
Амбиция лягушки потому Ей стать волом советует, что метит В столицы город вырваться, и эти Мечтанья кружат голову ему.
К концу столетья счастье громом грянет – Стотысячником этот город станет, Удвоив население. Шалом!
Шалом, Афула, символ захолустья! Даст Б-г, тебя в столицы скоро впустит Сиона град в сиянье золотом!
15 Свет Иерусалима С иона град - в сиянье золотом В злелеянный самим бессмертным Б-гом, Е два предстал я пред твоим порогом – Т ы в сердце обозначился моём. И згнанников предвечных общий дом, Е щё возникнув на горбе отлогом, Р аскинувшись под голубым шатром, – У же застыл ты в ожиданье строгом С обытий и открытий мировых, А мой весьма несовершенный стих Л юбовью нежной пусть тебя отметит. И твой великолепный, гордый вид Меня не златом щедро наградит, А голосом признанья пусть ответит ==============
|
